МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ОСОБЕННОСТЯХ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РУССКОГО

 

ГОСУДАРСТВА В XVI В.

 

Во всех событиях XVI в. ощущался переломный характер. Поэтому описания данной эпохи очень противоречивы.

 

В изучении особенностей политического развития Русского государства в XVI в. можно выделить несколько наиболее дискуссионных проблем.

 

К середине XIX в. в российской исторической науке твердо установилось отношение к царю Ивану IV как к жестокому и злобному тирану. Н.М. Карамзин дал яркое и цельное представление об эпохе этого царя. Он взял на вооружение концепцию «двух Иванов», созданную современником и самым последовательным оппонентом грозного царя князем Андреем Курбским. Суть ее состоит в том, что первое время царь был «добрым и нарочитым», а затем погряз в жестокостях и грехах. В новейшей историографии преобладают негативные оценки личности и политики Ивана Грозного. Следует заметить, что поражающая воображение жестокость русского царя была обычным явлением даже для Западной Европы того периода и мало чем отличалась от деспотизма европейских дворов.

 

В отечественной и зарубежной литературе отсутствует единое мнение относительно формы государственного правления, утвердившейся в России. Одни авторы характеризуют ее как сословно-представительную монархию, другие – как сословную монархию. Некоторые определяют политическую систему России этого времени как самодержавие, понимая под ним деспотическую форму абсолютизма, приближающуюся к восточному деспотизму.

На позиции исследователей оказывают влияние следующие обстоятельства. Во-первых, негативное отношение к личности и политике Ивана Грозного, начало которой положил Н.М. Карамзин; во-вторых, неясность, несовпадение смыслов, заключающихся в самих понятиях «самодержавие», «абсолютизм», «восточная деспотия». Наиболее авторитетная позиция состоит в том, что самодержавие XVI в. является русской национальной формой сословной государственности, в сознании народа сильны православные традиции по отношению к мирской власти вообще как к явлению, имеющему сверхъестественную силу. Таким образом, организация государственной власти в России не может быть отождествлена ни с разновидностями восточного деспотизма, ни с европейским абсолютизмом, во всяком случае до реформ Петра I.

 

Схожая ситуация сложилась и в изучении деятельности земских соборов, их формирования, функций, взаимоотношений с царем. Сравнение этого института власти с близкими по характеру и деятельности представительными органами Западной Европы не приводит к согласованию позиций историков, так как содержит взаимоисключающие позиции. Представительные органы в России не имели постоянного состава, четко определенных функций, в отличие от сословно-представительных органов власти европейских стран. Парламент в Англии и Генеральные штаты во Франции возникли как противовес королевской власти и находились, как правило, в оппозиции к ней, а земские соборы никогда не вступали в конфликт с царем. Эти факты дают возможность некоторым исследователям говорить о неразвитости земских соборов.

 

Споры ведутся о смысле и цели опричнины. Наиболее авторитетным представляется мнение Р.Г. Скрынникова, который отстаивает мысль о том, что опричнина и ее террор не были подчинены единой цели. Начавшись как борьба с прежней правящей элитой – княжатами, опричнина переросла в конфликт между государственной властью и господствующим сословием в целом. Посредством опричнины царь разделил дворянство и натравил одну группу на другую. Итогом этого явилось утверждение неограниченной личной власти, но была утрачена стабильность монархии. Опричнина привела не только к физическому уничтожению людей, но и к тяжелым экономическим последствиям, к разрушению моральных ценностей и устоев общества. Практически все историки видят в опричнине один из факторов, подготовивших Смуту начала XVII века.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О СМУТНОМ ВРЕМЕНИ

 

В дореволюционной историографии за началом XVII в. прочно закрепилось название «Смута», под которым понималось «общее неповиновение, раздор меж народом и властью». Однако происхождение и причины этого явления определялись по-разному. Современники событий, деятели церкви искали первопричины этих испытаний в духовной сфере, грехе гордыни, который явился искушением самовластья, соблазнившим православный народ. Согласно этой точке зрения, Смута – это кара за безбожную жизнь и одновременно мученический венец, давший народу возможность понять силу православной веры.

 

С.М. Соловьев считал Смуту результатом падения народной нравственности и борьбы казачества как антигосударственной силы против прогрессивных государственных порядков. К.С. Аксаков рассматривал Смуту как случайное явление, затронувшее интересы влиятельных людей, которые боролись за власть после пресечения династии Рюриковичей.

Н.И. Костомаров обратил внимание на социальные причины Смуты, показывая, что в ней повинны все слои русского общества, но главной причиной считал интриги папства, иезуитов и польскую интервенцию. В.О. Ключевский изучал в основном социальные аспекты Смуты. По его мнению, общество находилось в состоянии социальной неустойчивости из-за борьбы всех его слоев за лучшее для себя соотношение между обязанностями и привилегиями. С.Ф. Платонов тоже не рассматривал социальный кризис как причину и сущность Смуты. Он не считал определяющей для понимания этих явлений борьбу внутри господствующего сословия русского общества.

 

• советской историографии термин «Смута» не использовался. Этот период определялся как социальный конфликт, центральное место в котором занимали крестьянская война под предводительством И. Болотникова и иностранная интервенция.

 

• современной исторической литературе термин «Смута» используется достаточно широко, но в осмысление этих событий почти ничего нового, не привнесено если не считать попытку связать события начала XVII в. с идеей первого системного кризиса российского общества, по своему развитию похожего на гражданскую войну.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О КРЕПОСТНОМ ПРАВЕ

 

Проблема крепостничества и крепостного права в России является одной из наиболее сложных в отечественной историографии. В.О. Ключевский считал крепостное право «сложным институтом, который трудно поддается точному определению». В дореволюционной историографии существовали «указная» и «безуказная» теории возникновения крепостного права.

 

В советской исторической науке, начиная с Б.Д. Грекова, утверждается концепция постепенного зарождения и развития крепостного права со времен «Русской Правды» и через Судебники XV–XVI вв. до Соборного уложения 1649 г. В дальнейшем большинство историков относили начало этого процесса не ранее, чем к концу XV в. Некоторые из них в качестве компромисса стали использовать два понятия, вкладывая в них разный смысл: «крепостничество» – проявление внеэкономического принуждения на разных этапах феодализма и «крепостное право» – прикрепление крестьян к земле феодала, отразившееся в законодательстве.

 

Роль крепостного права в России оценивалась неоднозначно. Подчеркивалось, что оно помогало государству в восстановлении и подъеме экономики, регулировании процесса колонизации огромной территории и решении внешнеполитических задач, но, с другой стороны, это явление консервировало на долгие десятилетия неэффективные социально-экономические отношения.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ПЕТРЕ I

 

Не только историки, но еще современники Петра прямо противоположно оценивали личность царя, его преобразования, их характер и результаты. Для одних он был великим реформатором, превратившим Россию в мощную европейскую державу. Другие считали его отступником православия, Антихристом, насаждавшим матушке-Руси чуждые заморские порядки.

• дальнейшем историки также неоднозначно оценивали Петра и его деятельность. Так, Н.М. Карамзин порицал царя-реформатора за попрание русских обычаев. Славянофилы утверждали, что Петр своими реформами заставил Россию свернуть с естественного пути развития. С.М. Соловьев и В.О. Ключевский, наоборот, давали однозначно положительную оценку его преобразовательной деятельности, приписывая все успехи, достигнутые как внутри страны, так и во внешней политике, кипучей натуре Петра.

 

• ХХ в. поэт М. Волошин за крутую ломку всех устоев русской жизни назвал Петра «первым большевиком».

 

Большинство советских и современных историков (например, наиболее известные специалисты по Петровской эпохе Н.И. Павленко и К.В. Анисимов) с некоторыми оговорками положительно оценивают преобразовательную деятельность Петра.

 

Мнения историков расходятся по проблемам, связанным в основном с закономерным характером петровских преобразований: в какой степени реформаторская деятельность царя была подготовлена всем предыдущим развитием России; были ли реформы только реакцией на внешнеполитическую ситуацию или носили более целенаправленный и продуманный характер. В современной историографии дискутируется также вопрос: насколько цели реформаторской деятельности соответствовали человеческим, духовным и материальным жертвам, принесенным страной на алтарь преобразований?

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ЭПОХЕ ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ

 

С легкой руки В.О. Ключевского вторую четверть ХVIII в. стали называть эпохой дворцовых переворотов (см. Дворцовых переворотов эпоха). В изображении русских и советских историков (С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов, Н.Я. Эйдельман и др.) этот период был значительным шагом назад в развитии русской государственности по сравнению с кипучей деятельностью Петра.

 

Правительницы и правители этой эпохи в исторических трудах казались ничтожествами по сравнению с мощной фигурой царя-реформатора. В характеристику эпохи дворцовых переворотов входили представления об ослаблении абсолютизма, засилье иностранцев во времена обеих Анн, преувеличенной роли гвардии в решении политических вопросов, патриотических мотивах переворота Елизаветы Петровны.

 

Бироновщина, например, трактовалась как особо свирепый режим, сходный с опричниной Ивана Грозного. В работах современных историков (Д.Н. Шанский, Е.В. Анисимов, А.Б. Каменский) намечается отказ от таких однозначных оценок, признание, хотя и противоречивого, развития русской государственности.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ЛИЧНОСТИ ПЕТРА III

 

В дореволюционной русской историографии личность и деятельность Петра III единодушно оценивались крайне негативно. Этому долгое время способствовала официальная позиция властей в отношении Петра III. Советская историография вообще уделяла мало внимания личности монархов, считая степень их участия в управлении государством и их личные качества второстепенными в определении общей политики Российской империи.

 

Попытки ряда современных отечественных и зарубежных историков придать личности Петра III более симпатичные черты, отмечая его увлечение игрой на скрипке и итальянской

музыкой, любовь к живописи, простоту обращения с подданными и т. п., не могут, по всей видимости, изменить в лучшую сторону образ этого царя.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ЕКАТЕРИНИНСКОЙ ЭПОХЕ

 

Большинство дореволюционных историков считали вторую половину ХVIII в. «золотым веком» Российской империи и рассматривали это время как важный этап в развитии российской государственности и дальнейшей европеизации страны. В исторической литературе этот период русской истории также получил название «просвещенного абсолютизма». Так оценивали екатерининскую эпоху, например, Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, А.С. Лаппо-Данилевский. Более критичную позицию занимали В.О. Ключевский, А.А. Кизиветтер, В.И. Семевский.

 

В исследованиях советских историков основное внимание уделялось продворянскому характеру политики правительства Екатерины II, усилению крепостного права и полицейских функций государства, сопротивлению крестьянства крепостнической политике самодержавия. Просвещенный абсолютизм Екатерины рассматривался как демагогия и лавирование в условиях разложения феодально-крепостнического строя.

 

Современный взгляд на екатерининскую эпоху освободился от «классового подхода» и стал более взвешенным, учитывающим характер эпохи. В частности, в работах А.Б. Каменского и Н.И. Павленко взгляд на этот период в истории России весьма близок к оценкам дореволюционных историков.

 

Личность и деятельность самой Екатерины II, правившей Россией 34 года, оценивалась современниками и потомками также различно, порой даже диаметрально противоположно. Если нравственный облик императрицы в целом укладывается в слова В.О. Ключевского: «Проходим молчанием отзывы о нравственном характере Екатерины, которых нельзя читать без скорбного вздоха», то ее вклад во внутреннюю и внешнюю политику вызывает споры по настоящее время. По-разному, например, трактуется понятие «просвещенного абсолютизма». Некоторые историки предпочитают называть его «просвещенным деспотизмом», а Екатерину – «просвещенным деспотом», и вообще ставится вопрос: применимо ли понятие «просвещенного абсолютизма» к правлению Екатерины?

 

В годы правления Екатерины II своего наивысшего расцвета достигает имперский характер России. Среди историков ведутся споры, насколько империя как форма организации человеческого сообщества отвечала интересам ее многонационального населения. Ряд историков считают, что империя являлась искусственным образованием, основанным на страхе покоренного населения и ее военной мощи. Другие придерживаются прямо противоположного мнения, отмечая, что такая форма государственности подрывала национальную обособленность населяющих ее народов и способствовала включению их в единый мировой процесс. Позднее император Николай I сказал: «Немец, финляндец, татарин, грузин – вот что такое Россия».

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ЦАРСТВОВАНИИ ПАВЛА I

 

Большинство дореволюционных историков определяли этот период как «царство страха», когда борьба с сословными привилегиями привела к резкому ограничению элементарных человеческих прав, а порядок и дисциплина зависели от каприза самодержца. Политику Павла характеризовали как желание все делать наперекор Екатерине. Ряд историков даже считали Павла Петровича сумасшедшим (С.Ф. Платонов, М.К. Любавский и др.). Хотя

высказывался и прямо противоположный взгляд. Д.А. Милютин отмечал значение военных реформ Павла в наведении порядка в управлении армией.

 

М.В. Клочков рисовал облик Павла как благородного рыцаря, защитника простого народа, которого невзлюбило дворянство. Некоторый романтический флер личности Павла придавало его увлечение средневековым рыцарством, а также прямые аналогии между ним и шекспировским Гамлетом («русский Гамлет» – это о нем).

 

Советская историография, отмечая эксцентричность в поведении Павла, отвергая дореволюционную точку зрения на широкий характер репрессий в отношении дворянства, в целом считала правительственную политику того времени продолжением прежней, продворянской и крепостнической, хотя и несколько иными средствами (С.Б. Окунь). Н.Я. Эйдельман называл политику Павла «непросвещенным абсолютизмом».

 

Ряд современных историков (Е.В. Анисимов, Е.В. Каменский) политику Павла рассматривают как противоречивую, а самого императора – как одну из самых загадочных фигур русской истории. Появились и явно апологические работы, например, Г.Л. Оболенского.

 

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ О ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 Г.

 

Мнения историков об исходе Бородинского сражения также были неоднозначны. Французский историк середины ХIХ в. Ж. Мишле считал, что победу одержала французская армия, хотя при этом отмечал, что она была неполной и Наполеон не воспользовался ее плодами. Советский историк М.Н. Покровский писал, что русская армия в битве при Бородине смогла добиться лишь того, что не была разгромлена наголову. С.Б. Окунь, наоборот, считал, что Бородинское сражение явилось выдающейся победой России, а А.З. Манфред отмечал только нравственный характер победы русских войск. Нет единства во взглядах на исход Бородина и сегодня. И.А. Троицкий подчеркивает, что Наполеон не решил главной задачи при Бородине – не сумел окончательно разгромить русскую армию. Б.С. Абалихин придерживается взгляда о ничейном исходе Бородинского сражения. А.А. Васильев определяет исход битвы как тактическую победу французов.

 

Отступление французов. Между тем, оставив Москву, русская армия совершила блестящий тарутинский маневр, позволивший ей оторваться от преследования французского авангарда и разбить основной лагерь в Тарутино, куда стали подходить новые резервы. Кроме того, находясь в Тарутино, русская армия прикрывала Калугу и Тулу, где были сосредоточены продовольствие и вооружение.

 

Наполеон оказался в тупике. Он не мог продолжить наступление на Санкт-Петербург, который прикрывали войска Витгенштейна. В тылу французов находился Кутузов. В самой же Москве, опустошенной сильными пожарами, сидеть не имело смысла: надвигалась зима; продовольствие и резервы поступали в голодную Москву с большим трудом – развернувшаяся партизанская война нарушала французские коммуникации.

 

7 октября французы оставили Москву и двинулись по Калужской дороге к Смоленску, где, как предполагал Наполеон, находились большие запасы продовольствия. У Малоярославца русская армия преградила дорогу французам. Здесь 12 октября произошло ожесточенное сражение. Город 8 раз переходил из рук в руки, и в конечном итоге французы вынуждены были повернуть на разоренную Смоленскую дорогу и отходить к Смоленску, испытывая